За окном падал пушистый снег, в уголке уютно мигала огоньками гирлянды разлапистая ель, а в старомодной красной трубке тяжко вздыхал тихий женский голос:
— Дедуля, прости, мы не сможем сегодня приехать. Мэри наелась снега, и сейчас лежит с температурой. На рождество, как назло. Придется тебе встречать Санту с Робертом. Надеюсь, ты не умрешь со скуки. Приедем на каникулах, я обещаю.
— Роберт только что звонил. Он замотался с квартальным отчетом и забыл взять билеты, а теперь уже поздно. Тоже постарается на каникулах.
— Ох! Дедушка, у тебя ужасные внуки…
— Элис, не наговаривай на себя. Вы — прекрасные внуки. Сколько раз уговаривали меня переехать поближе? А я старый дурак, все упорствую.
— Мы плохо поступаем, что оставляем тебя одного, опять…
— Ничего страшного. Поцелуй Мэри и Патрика. Счастливого вам Рождества.
— Счастливого рождества, дедушка.
Мистер Олсон положил трубку. В комнате пахло хвоей, имбирным печеньем и варящимся глёгом – он готовился к приезду внуков, хоть и знал почти наверняка, что и на этот раз ему придется встречать рождество одному.
Роберт и Элис уговорились присматривать за дедом, после смерти бабушки, но приезжали редко, как ни старались. Роб жил на другом побережье, а Элис - в соседнем городе, и у них была своя жизнь, а время мистера Олсона, увы, ушло безвозвратно. Он понимал это лучше всех, а потому не винил внуков за то, что у них были дела поважнее старика с причудами.
Мистер Олсон выключил плиту — дивный черносмородиновый глёг, что он варил по фирменному рецепту жены, был готов. Мария ушла пять лет назад, а глёг остался. Мистер Олсон свято верил, что в этом напитке есть частичка ее души.
Маленькая Мэри обожала пряный глёг, и хоть никогда не видела своей прабабушки, всегда повторяла, что дедуля готовит не хуже бабули. Может она сама угощала правнучку? Там где умершие встречаются с теми, кто еще не родился?
По привычке мистер Олсон наполнил глёгом два бокала, и не стал переливать. А вдруг кто-то зайдет на огонек? Соседка или заблудший путник. До рождества еще пару часов, кому-то может понадобиться горячий черносмородиновый глёг. Не успел мистер Олсон подумать об этом, как в дверь постучали.
Он открыл, не спрашивая. И сразу ее узнал, даже и мысли не было, что кто-то пошутил. Он ждал, что она придет, но, как и все, не хотел, чтобы это случилось на рождество.
— Вы, Ричард Олсон? Восемьдесят пять лет, пенсионер, бывший автомеханик? Все верно? – зачитала гостья с экрана айфона, постоянно одергивая излишне широкий рукав своего одеяния.
— Все верно. Но… Это же рождество… — неуверенно потянул бывший автомеханик.
— Ой, и не говорите. Думаете, мне охота? У всех рождество, а я работай. Можно войти?
— Конечно, — мистер Олсон посторонился, пропуская в прихожую неожиданную посетительницу.
— М-мм, как вкусно пахнет! Имбирное печенье? – спросила она, стряхнув с плеч снег. – Там ужасный снегопад, еле дошла! Как можно жить в такой глуши?
— И оно тоже, но больше глёг.
— Что?
— Глёгом пахнет.
— А-а! Плесните в бокальчик, буду очень благодарна. Тысячу лет не пила глёга. Или сто? Меня как-то угощал один шведский король. Но это было так давно, и он был отвратительным человеком. Вы кстати не волнуйтесь, рождество встретим. Я это, просто пораньше. Заказов, знаете ли мало… А куда можно косу поставить?
— Да, где хотите. Мне теперь, наверное, все равно, — пожал плечами мистер Олсон. Он совсем растерялся. Гостья завладела и им, и комнатой. и глёгом. А главное — она совершенно не соответствовала представлениям о себе. Взбалмошная болтушка, а вовсе не суровый страж.
— Это вы зря. Во-первых, время еще есть. Во-вторых, все зависит от начальства, — болтушка ткнула костлявым пальцем в небо. – Я раньше еще, почему пришла. А потому, что одной филиппинской девочке дали второй шанс — подарили сердце. Так что посидим – поговорим. Расскажешь, чем жил. Куда проходить-то?
— Прошу, — Ричард вежливо отодвинул стул перед гостьей, все-таки женщина, как-никак.
— О, какой вы галантный! Намного, намного лучше шведского короля, тот получил дурное воспитание. Это глёг? – «все-таки женщина» потянулась к бокалу с рубиновым напитком.
— Да.
— М-м, божественно! Секретный ингредиент? – она едва пригубила напиток, но тут же расплылась в блаженной улыбке человека, пришедшего с мороза в теплый уютный дом.
— Он из черной смородины.
— Как вы это придумали?
— Это все моя жена…
— А миссис Олсон? Отличная женщина. Она посоветовала мне надеть угги, — гостья выпростала из-под балахона любимую обувь серферов дикой расцветки под зебру. – Мария очень соскучилась по вас. Ей там хорошо. Но когда вы придете, будет лучше… Митер Олсон? Что с вами?
Мистер Олсон не выдержал, он встал и подошел к окну. Ричард просто не хотел, чтобы женщина в черном видела, как он плачет.
Это было лучшее рождество в его жизни.
***
— Дедуля! Ты спишь? Я не выдержала и приехала. Купила черносмородинового сока для глёга. Ты кстати обещал рецепт. Да куда ты запропастился…. Дедуля?