В последнее время уменя плохо складываются буквы в слова, а слова в предложения, но с грехо пополам у меня сокеанилось.

Робер сладко потянулся и рывком встал с циновки. Лучи рассветного солнца уже просачивались в хижину сквозь щели в крыше. А это означало, что внутренние часы Робера его подвели – он проспал. Впрочем, и спешить ему уже давно было некуда.

Насвистывая арию из «Риголетто» про ветреных красавиц, Робер разбежался и с наслаждением, с размаху плюхнулся в теплый, как парное молоко, океан.

Океан был тих и спокоен, он мягко укачивал своего старого знакомого, снова погружая его в сон. Робер не стал сопротивляться такому коварству и погрузился в приятную утреннюю дремоту. Ему снился кит, большой и уютный, немного шершавый на ощупь. Робер, оседлав это милое морское чудовище, плыл в розовую рассветную даль, что манила его обещанием невиданного блаженства. Покачиваясь на спине кита и осознавая себя в своем сновидении, Робер задумался. Он попытался понять, что еще может его так манить, если и теперь он вполне счастлив. Вполне. Но ничего не вышло.

Тревожный, нездешний гул разорвал в клочья и розовую даль, и кита-добряка, больно резанув слух Робера, привыкший к тишине и щебету птичек. Нарушив от неожиданности хрупкий баланс, державший его не водной глади, старый знакомый океана чуть было не пошел ко дну.

Робер с большим трудом вынырнул на поверхность, вдоволь нахлебавшись соленой воды. На какое-то мгновение он даже стал глух и слеп – океан залил ему глаза и уши. Робер долго тряс головой и тер лицо, чтобы вновь обрести способность к мироощущению, но добившись этого, не обрадовался ни миру, ни ощущениям. Рассекая русалочью зелень тихой бухты прямо к Роберу, на всех парах несся катер. Катер, похожий на лезвие ножа, вел черный, как эбеновое дерево, матрос в военно-морской форме. Рядом с ним, облокотившись на автомат, стоял еще один вояка, совсем юный и совсем неуклюжий.

Да, много что океанские волны прибивали к островку, на котором нашел приют Робер, но таких подарков ему еще никогда не дарил морской бог.

Старый знакомый океана, спешно выполз на берег, и, приставив руку ко лбу, всмотрелся в линию горизонта. Увы, он увидел то, что искал – в нескольких милях от берега, презрев штиль и ощетинившись стволами пушек, стоял большой военный корабль, а над ним гордо реял звездно-полосатый флаг.  

“Merde!”– выругался Робер. Гребанные американцы решили вмешаться и в его жизнь, мало им Ирака. Ну, нет, здесь такой фокус не пройдет! Столько времени этот остров был личным раем Робера, он не даст янки превратить свой рай в потерянный. Бежать и прятаться было уже поздно, а потому старый знакомый океана решил встречать своих непрошенных гостей во всеоружии, то есть нагишом. Робер не имел привычки спать с ножом под подушкой и купаться с луком в руках, хотя и то, и другое он давно себе смастерил.

Негр лихо затормозил в прибое, обдав брызгами и без того мокрого Робера. Юный боец за демократию перемахнул через борт катера и, приложив два пальца к кепке спросил:

– CanIhelpyou?

Робер, к счастью или к сожалению, совсем не забыл этот грубый язык матросни и торгашей, а потому, приняв угрожающую позу, выпалил:

– What are you doing here?! Fucking shit?!

И негр, и его спутник такого поворота явно не ожидали. Последний даже взял автомат поуверенней.

– Sir, didyouwrite«SOS» onthisrock? – черный мозолистый палец бесцеремонно ткнул в направлении скалы, нависавшей над бухтой. Робер повернул голову туда, куда указывал американский палец и, увидев три заветных буквы, опустил взгляд от стыда.

Это было очень давно. В один из первых дней он нашел на медленно уходящей в ил яхте банку с красной корабельной краской и кисть. Обливаясь слезами и соплями, Робер заполз на единственную на острове возвышенность и с остервенелым отчаянием намалевал на ней «SOS». Он тогда, и правда, хотел, чтобы его нашли и спасли. Идиот.

Прошло много дождей и штормов с тех пор. Робер научился убивать олений и ловить местных сусликов в силки, научился держаться на воде, наслаждаться пением птиц и шепотом прибоя, научился слышать океан и подружился с ним. Научился быть человеком в природе, а не вне ее, и совсем забыл про свой первый приступ паники. А хорошая финская краска оказалась удивительно живучей.

– Sir? – американец тронул Робера за плечо.

– I want to stay here. Alone. I’msorry, – пробормотал он в ответ.

– OK, – пожал плечами негр, его младший товарищ снова козырнул и виновато улыбнулся.

***

Снова отдав свое загорелое жилистое тело волнам, Робер смотрел, как огромная серая махина снимается с якоря и стремительно тает во влажном тропическом мареве. Все возвращалось на круги своя. Довольный Робер одобрительно похлопал по водной глади океана, представив, что это шершавая холка кита из его сна. Пожалуй, стоило сказать американцам спасибо за то, что они помогли сделать правильный выбор.